Ксенофонт
ГИППАРХ (обязанности начальника конницы)

Первоначальные правила. Набор людей и лошадей. Помощь филархов.

Прежде всего ты должен принести жертву богам и просить их подать такие мысли, слова и действия, которые доставят наиболее приятности богам, а тебе, твоим друзьям и городу наиболее любви, славы и пользы. (2) Когда боги оказались милостивы, ты должен приступить к набору всадников, но так чтобы их было законное число^(a) и в тоже время численность конницы не уменьшилась, потому что если не будут поступать новые всадники, численность всегда будет уменьшаться: одни будут выступать по старости, другие по другим причинам. (3) Когда конница набрана, нужно заботиться, чтобы лошадей кормить таким образом, чтобы они могли выносить труды: невыносливые лошади не смогут настигнуть неприятеля, ни сами убежать. Нужно стараться также, чтобы лошади были вполне ручные, так как непослушные лошади скорее помогают врагам, чем своим. (4) Лошади которые лягают, тоже должны быть удаляемы: подобные лошади часто делают более вреда, чем неприятели. Нужно смотреть на ноги лошадей, чтобы они могли ходить и по гористой местности, помня, что когда лошадь на ходу чувствует боль, она не может быть полезна.

(5) Когда имеющиеся лошади в надлежащем состоянии, тогда нужно приняться за обучение всадников, и во-первых, чтобы они умели вспрыгивать на лошадь, так как многие обязаны своим спасением именно этому обстоятельству. Во-вторых, чтобы они умели ездить во всякой местности, так как и неприятели появляются во всякой местности. (6) Когда они уже умеют держаться на лошади, нужно смотреть, чтобы бросали дротик с лошади и умели делать все прочее, что требуется от конных.

(7) После этого нужно вооружить как людей, так лошадей, чтобы они могли получить менее ран и более нанести вреда неприятелю, а затем приготовить людей так, чтобы они были вполне послушны, без чего нет никакой пользы ни в хороших лошадях, ни в умеющих всадниках. Естественно, начальник конницы должен показывать пример всему хорошему. (8) Но даже сам город признает трудным для гиппарха самому все устроить, и дает ему помощников -- представителей родов (филархов), поручив сверх того заботы о коннице и сенату. Поэтому мне кажется, хорошо было бы, с одной стороны направить филархов так, чтобы они разделяли с тобой славу конницы, с другой -- иметь в сенате своих ораторов, которые своими речами могли бы внушать страх всадникам, -- последние когда боятся, делаются лучше, -- и в то же время смягчать сенат, в случае он не кстати будет выражать свое неудовольствие.

(9) Это ты должен помнить и об этом заботиться: а как лучше все это выполнить в подробностях, это я постараюсь изложить. Как известно, по закону, всадников нужно поставлять наиболее сильных в имущественном и в телесном отношении, требованием ли в судебную палату или по доброй воле. (10) Я думаю, что в палату нужно требовать тех, относительно которых может показаться, что не требующий их делает это по расчету. Если не принудить к этому прежде всего самых сильных, то это даст предлог к уклонению и менее сильным. (11) Можно еще вот чем побудить к поставке конницы: молодым людям нужно указать блестящую сторону поступления в конницу, а тем от кого они зависят выяснить, что по их состоянию их все равно заставят содержать лошадей, если не ты, то другой, и что если их сыновья сядут на коней при тебе, (12) ты удержишь их от этих разорительных и безумных трат на лошадей и позаботишься, чтобы они скорее сделались хорошими наездниками. Такие слова ты должен стараться подтверждать соответствующими действиями.

(13) Поступивших всадников сенат может побудить лучше кормить лошадей и лучше смотреть за ними, если объявить, что на будущее время конная служба будет удвоена, а не могущие следовать лошади будут бракованы: (14) а относительно буйных лошадей хорошо объявить, что таковые вовсе не будут допускаемы. Эта угроза заставит, поскорее продавать их и при покупке быть осторожнее. (15) Хорошо также объявить запрещение и касательно лягающихся во время езды лошадей, потому что таковых лошадей невозможно поставить во фронт, и при набегах на неприятеля они должны следовать в конце, так что вследствие негодности лошади и всадник оказывается негодным.

(16) Что же касается того чтобы у лошади ноги были хороши, то если кто знает способ более удобный и более простой, пусть употребляет, а если нет, то я предлагаю следующий: нужно взять камней на дороге, весом в фунт (мину), больших и меньших, и набросать, и на них становить лошадь, когда она выходит от стойла, и чистить; и таким образом лошадь непременно будет ходить но камням и когда чистится, и когда отбивается от мух. Кто испробует это, не только убедится в том что я говорю, но и копыта лошади увидит округленными.

(17) Когда лошади такие, как следует, то нужно, чтобы и всадники были как можно лучше. Об этом я сейчас скажу. Чтобы молодые люди учились садиться на лошадь, это мы можем легко внушить им; а что касается старых, то если ты приучишь чтобы они, по персидскому обычаю, садились при помощи других, это тоже принесет пользу. (18) Для того чтобы всадники умели во всякой местности держаться на лошади, часто собирать их, когда нет войны, пожалуй, будет стеснительно, но нужно, собравши их, советовать, чтобы сами упражнялись, и когда едут на место или куда бы то ни было, сворачивали бы с дороги и скоро ездили по всякой местности. (19) Это приносит такую же пользу как и наезды и не столько обременительно. Кстати будет при этом напомнить, что город на конницу несет расходов около 40 талантов в год, для того чтобы, в случай войны, не искать, и иметь готовых всадников. Они должны иметь это в виду и хорошо упражняться, чтобы, когда возникнет война, не являлись неучами там, где идет борьба не только за город, но и за доброе имя и за свою душу. (20) Хорошо и то объявить всадникам, что и ты сам будешь делать смотры и поведешь во всякой местности, в каковых случаях следует водить один раз в одно место, другой раз в другое. Это полезно и для всадников и для лошадей. (21) Стрелять из лошади они охотнее станут учиться тогда, если ты объявишь филархам, что они должны ехать на место упражнения впереди аконтистов своей филы. Тогда, естественно, по честолюбию, каждый филарх будет стараться представить побольше аконтистов. (22) Филархи, по моему мнению, очень много помогли бы и хорошему вооружению всадников, если бы им внушить, что перед городом гораздо больше славы в блестящем виде филы, чем в одном снаряжении их. (23) Конечно, они согласятся на это, по крайней мере те кто пожелал быть филархом из славы и чести. В их же власти выполнить законное вооружение даже без собственных расходов: они должны требовать только, чтобы вооружение происходило по закону, на основании получаемой платы^(b).

(24) Для достижения повиновения подчиненных много значит выяснить, сколько хорошего заключается в послушании, а также на деле давать во всем предпочтение исправным и оставлять в убытке неисправных. (25) Но самое сильное, по моему мнению, побуждение для филархов дорожить предводительством хорошо приготовленных всадников своей филы будет состоять в том, когда ты будешь украшать свой конвой превосходнейшим оружием, заставишь как можно более упражняться в стрельбе аконтием и будешь вести их на место для упражнения, сам хорошо изучив это дело. (26) Если же кто-нибудь сверх того предложит для фил награды за все те упражнения, которые важны на смотрах конницы, то я уверен, что это побудит всех, по крайней мере афинян, к соревнованию. Это доказывается хорами, где за малые награды предпринимаются великие труды, большие траты. А судей нужно искать таких, пред которыми победа доставляет особенную гордость.

Распределение и выбор предводителей.

Если у тебя всадники изучили все это, то затем нужно, чтобы они знали известный порядок, как красивее совершать религиозные шествия, как лучше делать разъезды, как целесообразнее вести сражение, когда понадобится, как удобнее и порядочнее ехать в пути, делать переправы. Тот порядок, какой мне кажется лучшим для этого, а постараюсь выяснить. (2) У нас есть готовое разделение города на филы. Поэтому, прежде всего нужно, с согласия начальников фил, поставить десятников от каждой филы из лиц, находящихся в самом цветущем возрасте а наиболее ревностных хорошее слушать и делать. (3) Эти должны стоять впереди. Затем нужно выбрать такое же число из старшего и более серьезного возраста, которые будут стоять в конце каждого десятка. Если нужно пояснить примером, то и железо лучше всего режет тогда, когда конец острия крепок и когда ему соответствует налегающая часть. (4) Что же касается помещающихся в середине, то если десятники выберут своих заместителей, а те своих, естественно, заместитель будет лицо, наиболее доверенное у каждого. (5) Но начальник тыла должен быть непременно человек способный. Придется ли нападать на неприятеля, такой человек может ободрить и внушить силу передним; в случае же придется отступать, он сумеет повести назад и спасти товарищей. (6) А так как десятников ровное число, то это даст больше возможности делить на ровные части, чем если бы их было неровное число.

Такой порядок мне нравится потому, что тогда, во-первых, все передние оказываются начальниками; но тот же человек когда начальствует, считаете себя как-то более обязанным к хорошим действиям, чем когда он простой человек. Во-вторых, когда нужно что-либо сделать, гораздо целесообразнее отдать приказание начальнику, чем простому всаднику.

(7) После такого распределения нужно, чтобы, подобно тому как гиппарх указывает место каждому филарху, каждый филарх указал место каждому десятнику, отчего последует гораздо более порядка и не будет той неурядицы, какая бывает в театре, когда при выходе мешают друг другу. Тогда, в случае нападения с фронта, не только будут сражаться передние, которые будут знать, что это их место, но тогда и задние, в случае опасности с тыла, будут знать, что оставить свое место преступно. Если не указать мест, они будут мешать друг другу и на узких дорогах, и в проходах, а выступить против неприятеля никто не захочет добровольно. Все эти требования должны быть выполняемы всеми всадниками, если они имеют быть беспрекословными исполнителями и сотрудниками своего предводителя.

Распорядок при праздничных шествиях и при смотрах сената.

Затем, следующие обязанности должны лежать лично на гиппархе: он должен совершать богоугодные жертвы за конницу, достойно устраивать в праздники торжественные ходы, как и в других случаях, требуемых государством, устраивать возможно лучше -- на праздниках в Академии, Ликее, Фалере, гипподроме. Все это нужно помнить, а как выполнить в подробностях, я изложу.

(2) Праздничные шествия будут наиболее приятны богам и людям, если всадники, в честь богов, будут шествовать кругом всего рынка и находящихся на нем храмов, объезжая все святилища и статуи, начиная от площади Гермов. Также и в Дионисии хоры чтут своими священными плясками всех 12 богов^(c) и прочих. А когда всадники воротятся назад к Гермам, тогда хорошо будет пустить их, по филам, рысью, до Елевсиния^(d). (3) О копьях я тоже не могу не сделать замечания, чтобы они как можно меньше сталкивались. Их нужно держать между ушами лошади, если она должны казаться грозными, упорядоченными многочисленными. (4) Когда же скорая езда будет окончена, тогда хорошо возвращаться к храмам прежним порядком, но другой дорогой, и шагом; тогда все качества лошади будут видны богам и людям. (5) Я знаю, что всадники не приучены к этому, но это хорошо и красиво, и приятно для зрителей. Знаю также, что всадники выполняют и другие маневры, если их начальники умеют склонить к тому что хотят.

(6) Когда всадники, пред бросанием дротика, делают разъезды в Ликее, тогда хорошо будет, если с обеих сторон, как будто в сражении, выйдут по пяти фил под предводительством гиппарха и филархов, но в таком порядке, чтобы занять всю ширину ристалища. (7) И когда они достигнут крайнего пункта стоящего здесь театра^(e), тогда полезно заставить их, по сколько всадников окажется возможно, ехать скоро вниз с горы. (8) Если они будут уверены в своих силах, они выполнят это, но если будут не обучены, то нужно опасаться, чтобы не заставили их делать это неприятели.

(9) Таков порядок, в котором, при смотрах, наиболее красиво могут разъезжать всадники. Но если предводитель, особенно если имеет хорошего коня, при круговом объезде, будет находиться у самого крайнего ряда, то он и его свита, которая тоже будет с края, всегда будут ехать скоро, и таким образом перед глазами сената всегда будут самые скорые всадники, да и лошади не устанут, потому что им придется поочередно останавливаться.

(10) Когда конница представляется в гипподроме, тогда хорошо построить всадников таким образом, чтобы они своей линией, в ширину, заняли лошадьми гипподром, вытеснив из середины людей; (11) а когда гиппархи поведут филы, то хорошо, чтобы действовало по пяти фил, то убегая одни от других, то нападая, то проезжая одни чрез другие. При таком зрелище, и их наезды друг на друга кажутся грозными, и проезды чрез гипподром с вторичной остановкой величественны и затем, по звуку трубы, второй наезд тоже красив. (12) А когда, он остановятся, тогда, по трубе, в третий раз должны делать наезды и проезды со всей скоростью и в известном вам строе фалангой ехать к сенату и здесь остановиться. (13) Это, я полагаю, покажется делом воинственным и новым; а ехать медленнее филархов или ехать также как он, недостойно гиппарха. (14) А когда придется ездить по покатому месту, в Академии, я могу посоветовать следующее: чтобы не упасть с лошади, нужно наклоняться назад, а чтобы лошадь не упала, нужно при уклонах подхватывать лошадь. Но во всяком случае нужно ехать скоро и пряло; тогда сенат увидит прочность и красоту.

Меры предосторожности в походе и в виду неприятеля.

На походе гиппарх всегда должен иметь в виду, с одной стороны, чтобы не утомить круп лошади, с другой -- чтобы не утомить всадника ходьбой. Нужно соблюдать меру и в первом случае; а меру найти легко, так как каждый сам по себе может судить и об изнеможении других. (2) Но когда в пути неизвестна близость неприятеля, тогда нужно делать отдыхи но частям, так как весьма опасно, когда неприятель подойдет, и все будут сошедши с коней. (3) Когда едешь по узкой дороге, нужно вести фланговым строем; а если дорога широкая, каждая фила должна выставить свой фронт в ширину; когда же вы прибыли на равнину, все филы должны стать фалангой. Это и для упражнения хорошо, и кроме того разнообразие в конном марше доставляет большую приятность в пути. (4) Когда же вы проходите места неудобные или едете без дорог, тогда очень полезно, в неприятельской и в союзной стране, чтобы из каждой филы впереди ехали вестовые (ипиреты) и в случае встретятся овраги, отыскивали бы удобные пути, чтобы таким образом не блуждали целые отряды. (5) Если же вы едете на опасность, то для разведывания благоразумный гиппарх должен выслать вперед, кроме вестовых, еще другие передовые, потому что иметь заблаговременно сведения о неприятеле полезно не только для нападения, но и для собственной предосторожности. Это полезно и для переправ, чтобы каждая часть ждала и чтобы крайние, следуя за предводителем, не изнуряли своих лошадей. Это почти все знают, но немногие готовы принять предосторожности.

(6) Но гиппарх еще в мире должен позаботиться иметь сведения не только о неприятельской стране, но и союзной; а если сам незнаком, должен искать других, знающих каждую местность. Совсем иное дело, когда предводитель знает дороги и когда не знает, так точно как совсем иное засада при знании местности и засада при незнании. (7) До войны нужно позаботиться и о лазутчиках, которые были бы из городов, союзных обеим сторонам, и из торговых людей, потому что города всегда впускают, как дружелюбных, тех людей которые что-либо привозят. (8) Иногда приносят пользу и мнимые перебежчики. Тем не менее нельзя полагаться на лазутчиков и забывать о страже, но всегда нужно так держаться, как будто сейчас придет известие о приближении неприятеля, потому что даже если лазутчики и вполне надежные, трудно вовремя дать известие. На войне является много затруднений.

(9) Ведение конницы менее может быть замечено неприятелями, если извещение об этом будет даваться не через глашатого или письменные приказы^(f), но устно, через начальников. Для этого хорошо назначать десятников и к ним пятников, чтобы извещения делались как можно через меньшее число людей. Тогда пятники, в случае надобности, могут и фронт удлинить, не нарушая строя.

(10) Что касается передовых караулов, я всегда советую караулы и форпосты скрытые, что одновременно составит и стражу для своих и засаду для неприятеля. (11) Таким образом, сами подвергаясь меньшей опасности, они в тоже время становятся более опасны для неприятеля, потому что представление стражи и незнание, где она и сколько ее, лишает мужества и заставляет подозревать всякую местность; между тем явная стража делает ясной как опасность, так и самоуверенность. (12) Кроме того, при скрытой засаде можно поставить несколько человек на виду, и затем подвести неприятелей под засаду. Впрочем, видимых можно поставить и позади скрытого отряда. Это тоже может ввести в обман неприятеля.

(13) Вообще долг благоразумного начальника никогда не рисковать по своей воле, разве когда для него наперед ясно его превосходство над неприятелем; но выказать услугу неприятелю, это не мужество, а в полном смысле измена союзникам.

(14) Хорошо напасть с той сторону на неприятеля, с которой он особенно слаб, даже если неприятель далеко находится, потому что гораздо безопаснее сильно потрудиться, чем бороться с сильнейшим. (15) А если неприятель войдет в середину союзников, особенно если он сильнее, тогда хорошо нападать оттуда, где ты незаметен; хорошо напасть и с обеих сторон: тогда, если отступают одни, другие могут смутить неприятеля и спасти своих.

(16) Раньше сказано, что хорошо знать положение неприятеля через лазутчиков, но лучше самому осмотреть, особенно если есть надежное место, и заметить ошибки. (17) Поэтому, если где можно употребить хитрость, нужно послать подходящих хитрых людей, а если требуется употребить силу, нужно напустить таких которые возьмут силой. Если у неприятеля, в походе, отделилась часть, которая слабее остального войска или спокойно рассеялась, то и это не должно остаться незамеченным; тем не менее всегда нужно брать слабейшее сильнейшим.

(18) Внимательный начальник легко изучит это, так как и животные, которые разумом гораздо слабее человека, напр., коршуны; умеют похитить что не стережется и удалиться в безопасное место, прежде чем их поймают. Также волки нападают на оставленное без сторожи и похищают в не осматриваемых местах. (19) И если за волком бежит собака, то он, если сам сильнее, нападает на нее, а если собака сильнее, он душит что имеет и уходит. А когда волки не боятся сторожи, то одной части из себя поручают прогнать сторожу, а другой нападать, к таким образом достают нужное.

(20) Если же звери могут так умно получать добычу, то не должен ли человек показаться умнее их, тех животных которые сами ловятся искусством человека?

Хитрости против неприятеля и наставления по отношению к своим.

Начальник конницы должен знать и то, на каком расстоянии лошадь может настигнуть пехотинца и на каком расстоянии медленная лошадь может убежать от быстрой. (2) Он должен уметь показать мало всадников как много, и много как мало, представить что его нет, когда он есть, и что он есть, когда его нет. Он должен уметь не только брать перевес над неприятелем воровством, хитростью, но он должен уметь неожиданно достать своих и напасть на неприятеля. (3) Хороша ловкость, при собственном бессилии, суметь внушить страх неприятелю, чтобы он не напал, а при силе -- внушить смелость напасть. В таком случае он и сам меньше рискует, и неприятеля может взять обманом. (4) Но чтобы не показалось, что я предлагаю невозможное, я опишу, как привести в действие то что считается особенно трудным.

Чтобы не ошибиться, нападая или убегая, нужно узнать силы лошадей, а узнать их можно на обыкновенных разъездах, присматриваясь, что выходит, когда всадники догоняют и убегают друг от друга. (5) Когда ты хочешь, чтобы всадников казалось много, то, прежде всего, обман не должен делаться близко к неприятелю. Это и безопаснее и скорее вводит в обман. Затем нужно помнить, что собранные лошади кажутся многими по причине величины самих животных, а разбросанных всегда легко сосчитать. (6) Наконец, конница может показаться многочисленной, если ты между всадниками поставишь конюхов с копьями в руках, или с чем другим вроде этого. Покажешь ли ты конницу стоящей или будешь вести, ряды покажутся больше и гуще. (7) Если же ты хочешь много показать как мало, то если местность позволяет часть скрыть, очевидно, нужно одних держать открыто, других скрыть в неизвестное место. Если же местность открытая, нужно построить в один ряд, декадами (десятками) и заставлять проходить промежутками, причем в каждой декаде стоящие от неприятеля должны держать копья вверх, а остальные вниз и не выдаваться.

(8) Внушить страх неприятелям можно ложными засадами, ложными вспомогательными отрядами и ложными слухами; а смелость неприятель особенно чувствует тогда, когда слышит о затруднениях и беспокойстве противника.

(9) Из начертанного сам предводитель должен суметь воспользоваться тем или другим, сообразно случаю, потому что действительно, на войне ничто так не прибыльно, как обман. (10) Если даже дети, играя в "сколько?" (чет и нечет), умеют обманывать друг друга, выставляя руки таким образом, что имея немного показывают много, и имея много показывают мало, то неужели не сможет найтись и обмануть внимательный начальник. (11) И всякий, обсудив достигаемые на войне преимущества, найдет, что, большей частью, самое важное достигается посредством обмана. Потому, или вовсе не следует браться за начальствование или же, сверх прочих приготовлений, просить и к этому способности у богов и самому стараться. (12) Если море близко, то можно ввести в обман и сделать что нужно пехотой, приготовляя корабли как будто для морского сражения, и наоборот, можно выполнить свой план на море, на вид действуя пехотой. (13) Гиппарх должен уметь доказать гражданам слабость конницы без пехоты пред конницей, имеющей пеших амиппов, и получив таковых воспользоваться ими; а пеших можно скрыть не только внутри конницы, но и сзади, потому что всадник гораздо выше пешего. (14) Все это и что еще иной придумает, для того чтобы взять неприятеля хитростью или силой, нужно делать с помощью богов, чтобы при их милости помогало также и счастье. (15) Иногда можно ввести в обман, представившись очень осторожным и ничуть не желающим битвы. Это часто доводить неприятеля до забвения предосторожностей и до промахов. Если же сразу показать себя желающим битвы, то, самому пребывая в спокойствии, можно выказать мнимые действия и этим беспокоить неприятеля.

Влияние на подчиненных.

Но никто не может дать желаемой формы предмету, если материал не приготовлен так чтобы повиноваться мысли художника. Тоже будет и с людьми, если они, с помощью бога, не будут подготовлены так чтобы относиться к начальнику с любовью и в битву идти за ним, более полагаясь на него, чем на самих себя. (2) А подчиненные будут преданны тогда, когда и начальник будет относиться к ним благожелательно, когда он предусмотрит, чтобы они имели пищу, чтобы безопасно возвращались и под присмотром отдыхали. (3) При разъездах он должен выказать заботливость, чтобы было сено, палатки, вода, сторожа и прочее необходимое, и не только присмотреть за всем этим, но и не поспать ради своих подчиненных. А когда предводитель обогащается чем-либо, должен делиться с подчиненными. (4) Кратко сказать, подчиненные будут уважать его, если он сам окажется лучше выполняющим то, за что хвалит подчиненных. (5) Потому, начиная с уменья садиться на коня, он должен упражняться во всем что требуется в коннице, чтобы они видели что он умеет на лошади безопасно перескочить ров, перепрыгнуть невысокую стену, спуститься с возвышенности и хорошо бросить дротик. Если же узнают, что он кроме того умеет действовать и может доставить перевес над неприятелем; если еще примут во внимание, что он легкомысленно, без богов, вопреки жертвам не поведет на врагов, то все это доставит начальнику послушание его подчиненных.

Особенные обязанности начальника афинской конницы.

Всякий начальник должен быть разумен, но афинский гиппарх особенно должен отличаться почтением к богам и военными способностями, так как его соседи -- противники, которые равняются численностью конницы и имеют много гоплитов. (2) Потому, если он предпринимает вторжение в неприятельскую страну без другого города, то своими всадниками он рискует пред обоими родами неприятельского оружия; если же неприятели вторгаются в афинскую страну, то, так как они придут не иначе как с другими всадниками и с другими гоплитами, с которыми по их мнению, не справятся все афиняне, гиппарх может иметь хорошие надежды, если только весь город выступит против такого неприятеля. (3) Его всадники, если о них позаботиться как следует, с помощью бога будут лучшие, а гоплиты, если с богом будут правильно упражняться, окажутся не только не меньше числом, но и телом будут не хуже и души их будут честолюбивее. А что касается предков, то афиняне могут гордиться не меньше беотийцев.

(4) Если же город обратится к морской силе, а сам ограничится охраной укрепленных мест, как это было во время вторжения лакедемонян со всеми еллинами, и от всадников потребует охранять вне стен и самим бороться со всеми противниками, тогда первыми сильными союзниками должны быть боги, а затем и гиппарх должен быть муж совершенный. От него, когда представится случай, потребуется большая находчивость и смелость. (5) Он должен быть способен и сам перенести труды, потому что вступая в борьбу с таким войском, против которого не выступает целый город, он очевидно, может подвергнуться тому, что захочет сильнейший, и сам ничего не сможет сделать.

(6) Если же он будет охранять вне стен с таким числом, какое будет достаточно для наблюдения за неприятелем и для доставления в безопасное место того что нужно из самого дальнего от стен расстояния, -- а для такого наблюдения немногие окажутся годными, как не окажутся годными для стражи и охраны имущества союзного те которые не полагаются ни на себя, ни на лошадей, потому что их сопровождает грозный страж -- страх, -- то, если он поставить стражу из этих, быть может хорошо придумает; (7) но если понадеется из остальных иметь войско, оно окажется ничтожным: он будет во всем нуждаться, чтобы вступить в открытую борьбу. Но если воспользуется ими как грабителями, то, конечно, будет иметь силу, достаточную для этой цели. (8) Но он всегда должен иметь готовых исполнителей, не давая заметить, что следит за ошибками неприятеля. (9) Обыкновенно, чем больше войска, тем больше недосмотров: или разъедутся за продовольствием, или на походе одни идут беспорядочно, другие отстают дальше чем следует. (10) Подобные упущения не следует оставлять ненаказанными, в противном случае вся страна превратится в неприятельский стан; и при этом нужно смотреть, чтобы после дела можно было уйти раньше, чем прибудет подкрепление. (11) На походе войско часто выходит на такие дороги, где многие могут сделать не больше, чем и немногие. (12) Иногда при переправах можно безопасно настигнуть и истребить такую часть, какую захочется. Можно напасть и на стан, когда обедают, ужинают и когда встают с постели. Во всех этих случаях солдаты безоружны -- гоплиты меньшее время, всадники большее.

(13) Но замыслы начальника должны быть постоянно направлены против вестовых и против передовой стражи. Таковых всегда становится немного, и подальше от главной силы. (14) Если же неприятели в этом отношении осторожны, то хорошо с богом тайно войти в неприятельское место, осведомившись предварительно, сколько стражи в каждом месте и где именно, потому что никакая добыча не приносит столько славы, как захват стражи. (15) И обмануть сторожей можно: видя малое они преследуют, считая это своей обязанностью. Но относительно отступления нужно смотреть, чтобы не встретиться с прибывающим на помощь неприятелем.

Борьба с могущественным или равносильным противником.

Наконец, тот кто намерен безопасно наносить вред сильнейшему войску должен сам настолько возвышаться в военном деле, касающемся конницы, чтобы неприятели казались перед нами неучами. (2) Этого можно достигнуть тогда, если, во-первых, предназначенные для набегов настолько потрудятся в езде, чтобы выносить военные труды. Незнакомые с этим делом люди и лошади относятся к знакомым, как женщины к мужчинам. (3) Выученные и привыкшие перепрыгивать рвы, перескакивать невысокие стены, всходить на возвышения, спускаться с гор, ездить по покатостям настолько отличаются от не занимавшихся этим, насколько отличаются крылатые существа от пеших; а упражнявшие свои ноги настолько отличаются от непривыкших к неровным местам, насколько здоровые люди отличаются от хромых; как и знающие местность настолько превосходят в наездах и отъездах незнающих, насколько зрячие превосходят слепых. (4) Нужно помнить еще, что те лошади хорошо приготовлены, которые хорошо кормятся и так приучены, чтобы не задыхаться в трудах. Нужно помнить также, что так как уздечки и чепраки прикрепляются ремнями, то таковые всегда должны быть у гиппарха. За малую стоимость он может сделать полезными тех, кому окажется надобность.

(5) Если кто думает, что нужно много трудов, чтобы так вести конницу, то пусть обратит внимание на то, что готовящиеся к гимнастическим состязаниям выносят гораздо больше трудов и тяжестей, чем те кто особенно занимается верховым искусством. (6) Первые совершают большую часть своих трудов с потом, последние с удовольствием. И если бы кто пожелал сделаться птицей, то никакое человеческое занятие столько не соответствует этому, как верховое искусство. (7) Кроме того, победа на войне гораздо славнее, чем победа в кулачном бою; так что и боги за победу на войне венчают города благополучием. Я даже не понимаю, есть ли занятие более приличное, как военное дело. (8) Нужно помнить, что и морские разбойники, вследствие упражнения в трудах, умеют жить на счет даже гораздо сильнейших. Потому следует, чтобы и на суше добывали добычу не те кто собирает свои плоды, но кто лишается их: нужно или самому обрабатывать землю или жить на счет обрабатывающих. Иначе невозможно жить и пользоваться миром.

(9) Нужно помнить и то, чтобы никогда не выступать против сильнейшего неприятеля, когда позади местность труднопроходимая для лошадей, потому что далеко не одинаково опасно нападать и убегать.

(10) Еще я желаю напомнить и о следующих предосторожностях. Некоторые, когда идут на тех кого считают слабее себя, ведут очень слабые силы, отчего с ними часто случалось то, что они готовили другим; а когда идут на тех кого считают сильнее себя, ведут все какие имеют войска. (11) Но я предлагаю поступать совершенно наоборот. При выступлении с уверенностью в победе, нечего жалеть сколько есть войска, потому что полная победа никогда никого не заставляла раскаиваться; (12) когда же нападение делается на противника гораздо сильнейшего и по окончании дела нужно бежать, в таких случаях лучше вести небольшой отряд, и притом самих отборных людей и лошадей. Тогда можно сделать, что нужно и безопасно возвратиться.

(13) Если при нападении на сильнейшего будут выведены все всадники, то при возвращении непременно одни будут взяты в плен -- которые на более медленных лошадях, другие, как плохие всадники, попадают, третьи будут захвачены в трудных местах, так как найти место какое кто желает очень трудно. (14) А по причине множества они будут сталкиваться, путаться и мешать друг другу; тогда как хорошие люди и всадники могут убежать из рук неприятеля, особенно, если, при помощи лишних всадников, будет придуман какой-либо страх против нападающих.

(15) Для этой цели хороши ложные засады, а также полезно найти место, откуда могут безопасно показаться союзники и уменьшить пыл нападающих. (16) Наконец, ясно и то, что трудами и скоростью меньшинство гораздо скорее может превзойти большинство, чем большинство меньшинство. Этим я не хочу сказать, что меньшинство своей малочисленностью может больше трудиться и быть скорее; я говорю только, что легче найти немногих, которые будут смотреть как следует за лошадьми и сами будут разумно вести верховое искусство.

(17) Если же придется бороться с равным противником, то не худо сделать из каждой филы два отряда: один под предводительством филарха, другой под предводительством того кто считается лучшим. (18) Последний должен следовать в тылу отряда филарха, и когда противники будут уже близко, бросаться на них по данному приказанию. В таком случае он более поразит врагов и сам будет безопаснее. (19) Если же у того и другого есть пешие, то и этих нужно скрыть позади всадников. Неожиданным появлением и нападением на противника они тоже могут много повлиять на получение победы; потому что всегда неожиданное, если оно хорошо, радует человека, а если грозит бедой, наводит страх. (20) Особенно это можно видеть из того, как поражены бывают попавшие в засаду, даже если их гораздо больше. Даже когда противники устанавливаются, то первые дни особенно боятся.

(21) Впрочем распределить не трудно, по найти разумных, верных, смелых и готовых наездников - это уже зависит от гиппарха. (22) Он должен уметь говорить и действовать так, чтобы подчиненные поняли благо повиновения, следования и нападения, чтобы стремились к хорошим слухам и смогли вынести, на что решились. (23) Когда же фаланги выстроились и посередине остается пространство, а всадники должны делать извороты, гнать и возвращаться, то в таких случаях обыкновенно повороты делаются медленно, а посередине нужно гнать как можно скорее. (24) Если же начальник покажет медленное движение и затем быстро погонит и скоро повернет назад, то этим он может нанести особенный вред врагам и наиболее безопасно возвратится, потому что в первом случае он будет близко к своим главным силам, во втором - будет возвращаться от главной силы врагов. (25) Если же он при этом сумеет незаметно отделить от каждого отряда по 4-5 лучших людей и лошадей, это много повлияет, чтобы остановить направившегося против них неприятеля.

Самодеятельность начальника конницы. Увеличение афинской конницы. Все с богом.

Все это для начальника конницы достаточно прочитать несколько раз, но действовать он должен сообразно с обстоятельствами, выбирая полезное в каждом случае; а написать все что нужно делать можно столько же, как и наперед знать будущее. (2) Самое лучшее из всех наставлений, это -- привести в исполнение то что признал полезным; а знание без заботы об исполнении не приносит плода ни на поле, ни на корабле, ни в городе.

(3) Но я утверждаю, что с богами можно всю (афинскую) конницу довести до 1000 всадников, без обременения граждан, если поставить 200 всадников из иностранцев. Мне кажется, что это прибавление сделало бы всех всадников более послушными и более соревнующими друг другу в храбрости. (4) Я знаю, что и в Лакедемоне конница начала процветать с того времени, как они прибавили к своим всадникам иностранцев. И в других городах повсюду я вижу это наемное войско в цветущем состоянии, потому что нужда возбуждает великое усердие. (5) А для покупки лошадей, по моему мнению, явились бы деньги, во-первых, от лиц, не желающих служить в коннице, потому что даже обязанные к этому, особенно, богатые и бессильные телом, готовы внести плату, чтобы не служить; во-вторых, от сирот, имеющих богатые дома^(g). (6) Думаю, что и некоторые метэки, поступив в конницу, выказали бы соревнование, потому что все, кого только граждане допускают до участия в прекрасном, усердно выполняют требования.

(7) Мне кажется, что и прибавленная к коннице пехота была бы энергичной, если ее составить из людей, особенно враждебных противникам.

(8) Все это возможно, если этого желают боги. Если же кто удивляется, что я так часто пишу делать все с богом, то пусть он знает, что не станет удивляться, если несколько раз побывает в сражении, и если подумает, что во время войны противники составляют разные планы друг против друга, но редко предвидят, как окончатся их замыслы. (9) В подобных вопросах не может верно сказать даже тот, с кем происходило совещание. Одни боги знают все, и кому желают, предуказывают в жертвах, птицах, человеческом голосе и сне.

Естественно, что они более желают дать совет тем людям, которые не только в нужде вопрошают их, что им делать, но и в благополучии чтут чем могут.